Василь Быков - «Подвиг», 1989 № 05 [Антология]

Возможно, это кому-то покажется недостатком — в детективах Виктора Пронина нет рискованных погонь, опасных перестрелок, кровавых схваток. Все как-то проще, спокойнее, естественнее. Никто никого не подслушивает, не подкрадывается, каждую секунду рискуя быть разоблаченным, никакие тайны не раскрываются от случайно оброненного слова. Поэтому любители острых ощущений могут быть даже разочарованы обыденностью происходящего, но, с другой стороны, мы должны признать, что с точки зрения литературы все-таки куда интереснее столкновение характеров, судеб, позиций, нежели столкновение автомобилей даже при самой захватывающей гонке. А что касается плотности текста, динамизма повествования, то тут, как мне кажется, вполне можно употребить слово мастерство.

Что же думает о детективе сам автор? В своей статье «Расследование или исследование» он пишет: «На мой взгляд, настоящий детектив — это напряженное повествование о загадочном преступлении, совершенном неизвестным преступником, одержимым ненавистью, алчностью, ревностью, а то и любовью. Раскрыть это преступление должен человек, отличающийся изощренной наблюдательностью, проницательностью, человек, видящий следы злодейства там, где мы, простоватые и простодушные, замечаем лишь милые улыбки и незначащий обмен любезностями. Впрочем, учитывая особенности нашего общества, раскрыть преступление может и коллектив, но во главе его опять же должен стоять человек из ряда вон. Все мы, конечно, любим детективы, никто не в силах пройти мимо прилавка, на котором лежит книга с соблазнительной обложкой, и мы обостренным изголодавшимся чутьем сразу определяем — детектив. Правда, что-то не припоминается, чтоб в жизни я такой прилавок встретил. Детективы распространяются в народе по каким-то своим законам, таинственным и загадочным, и вскрыть их суть, наверно, было бы не менее интересно, чем распутать самое невероятное преступление. Но тут нас подстерегает другая опасность — используя нашу любовь к детективу, наше неустанное стремление погрузиться хоть ненадолго в мир страшноватых загадок и догадок, в мир сильных личностей и необузданных страстей, нам то и дело подсовывают то протоколы судебных заседаний, то назидательные очерки о том, что такое хорошо, что такое плохо, то бесконечно трогательные рассказы о прекрасных людях при милицейских или прокурорских знаках отличия. А мы, доверчиво отмахав страниц этак сто-двести, вдруг обнаруживаем обман и с горечью понимаем, что, несмотря на жутковатое название, читаем вовсе не детектив, а нечто совершенно ему противоположное.

И еще одно очень важное качество детектива, качество ему попросту необходимое — игра. Давайте согласимся с тем, что детектив — это игра. Он может иметь социальное, нравственное, политическое значение, может нести в себе скрытую или явную информацию о чем угодно, может смело судить об обществе, о его истинных и ложных ценностях, детектив может разоблачать нравы, клеймить преступность, воспевать мужество, но все это не исключает игры. Вспомните одну только тональность повествований о Холмсе, о Пуаро, о Марпл, об отце Брауне, вспомните классиков детективного жанра — все они пишут о своих героях с легкой иронией, как бы посмеиваясь над их выдающимися способностями и над самими собой, которые все это взялись описать с таким уморительно серьезным видом. Возьмите любой роман Агаты Кристи. Может такое быть в жизни? Никогда. Грешно даже спрашивать об этом, поскольку не в этом ценность ее вещей. Мы прощаем ей все — бедный язык, литературные штампы, ходульность персонажей, прощаем за одну только возможность хоть на короткое время окунуться в загадочные и зловещие события».

Не уклонился от такой игры и Виктор Пронин. Цикл рассказов о следователе Зайцеве и журналисте Ксенофонтове заметно отличается и от той детективной литературы, к которой все мы привыкли, и от предыдущих произведений самого автора. Это скорее иронический детектив, где элементы игры, вернее, розыгрыша, присутствуют во всех рассказах. В расследованиях, проводимых героями, нет отпечатков пальцев, доказательств и улик в обычном смысле слова. Виктору Пронину удается создать увлекательные детективы, построенные на точных наблюдениях, психологических анализах, знании человеческой натуры. Зайцев и Ксенофонтов находят преступника по знаку препинания, по телевизионной программе, опубликованной на последней странице газеты, по неоконченной шашечной партии, которую играли накануне убийца и его жертва. Причем это не фантастика, это действительно анализ, точный и убедительный. Четырехкратный чемпион мира по шашкам Анатолий Гантварг, прочитав этот рассказ, был потрясен правильностью, достоверностью проведенного писателем анализа партии, не в позиционном, а в психологическом плане, тем, что игрок действительно должен быть именно таким, каким его описал Виктор Пронин. Столь авторитетное мнение дает нам право и к другим рассказам этого цикла относиться не менее серьезно. Опубликованные в различных центральных изданиях, они привлекли внимание читателя своей необычностью, новым взглядом на старый жанр. Кое-кому, правда, показалось неуместным шутить над следствием, преступлением и обвинением, но писатель доказал, что и здесь вполне возможна ироническая улыбка, неожиданный, я бы даже сказал, озорной поворот в теме.

Повесть «С утра до вечера вопросы…», опубликованная в этом томе, знаменательна тем, что в ней, задолго до перестроечной гласности, Виктор Пронин едва ли не впервые в нашей стране заговорил о таком недуге общества, как проституция. Некоторые читатели в самом факте публикации увидели оскорбление, клевету на наш самый справедливый строй, на граждан великой страны, писали гневные письма, требовали привлечь автора к ответу. Тем не менее все обошлось, автор уцелел, повесть выжила, и сегодня, когда эта деликатная тема никого уже не удивляет, «С утра до вечера вопросы…» выглядит свежо и своеобразно. Но надо сразу сказать, что читатели, которые надеются увидеть здесь красивую жизнь, распутных красавиц, состоятельных заморских кавалеров и ночи, наполненные покупным любовным угаром, ошибутся. Ничего этого в повести нет. Все здесь проще, печальнее, необратимее. Как это и бывает в жизни.

Следователь Валентин Демин, знакомый нам по романам «Ошибка в объекте» и «И запела свирель человеческим голосом», выезжает ранним утром на место происшествия — во дворе дома обнаружен труп девушки. Похоже, выпала из окна. Или кто-то помог. И весь день, с утра до позднего вечера ездит он по городу, встречается с людьми, задает вопросы, печалится и негодует, и постепенно выясняется суть происшедшего, возникает у нас перед глазами мир, которого мы обычно не видим, который мало кто знает.

Медленный детектив, так бы я его определил. Медленно пробирается в весеннем снегопаде машина, медленно ходит следователь, не спеша задает вопросы, звонит по телефону, просто сидит, переживая услышанное. Но следствие движется, неумолимо и безостановочно, раскрываются все новые подробности преступления, и наконец перед нами появляется человек, которого следователь вправе назвать убийцей. Хороший детектив — это не только расследование запутанного преступления, это еще и исследование нравственности, социологическое исследование как всего общества, так и отдельных его представителей. И нередко случается так, что выводы писателя куда глубже и жестче, нежели настоящие социологические исследования. Опубликованная несколько лет назад повесть «С утра до вечера вопросы…» подтверждает своевременность предупреждения, сделанного Виктором Прониным.

И. КОВАЛЕНКО

БК — боекомплект.

Обора — коровник.

Шталаг — немецкий лагерь для военнопленных.

ДВК — Дальневосточный край.

ГЛР — госпиталь легко раненных.